Первый зампред областного правительства Денис Боков вернулся в Рязанскую область в 2025 году спустя 5 лет работы в Москве. В первом интервью на новой должности он рассказал о разочаровании в системе госуправления при прежнем губернаторе, работе в новой команде, 90-х в Скопине, фанатском движении.
Также обсудили работу рязанских СМИ, отток населения из райцентров, и как гаджеты угрожают молодежи.
— Денис Александрович, губернатор Павел Малков во время вашего представления заявил, что вы уезжали в Москву, потому что «не смогли найти общий язык с некоторыми товарищами». Расскажите, почему вам пришлось покидать родную область? Следили за регионом все это время?
— Безусловно я подробно следил за тем, что происходит в Рязанской области. Когда ты покидаешь любимый край, то чувства к региону усиливаются. Моя семья жила в Рязани все эти 5 лет, поэтому я каждую неделю ездил сюда из столицы, фактически жил на два региона. А также брат работал в системе региона, понятно, что мы общались. Естественно, все события, которые происходили в то время, были мне известны.
Эти 5 лет в Москве можно разделить на два периода. Первый — назовем его «драматический»: с ноября 2020 года, когда я покинул Рязанскую область, по май 2022 года, когда сменился губернатор.
Тогда я следил, чем закончится квест после знаменитой пресс-конференции у президента, потому что после нее пошел обратный отсчет. [Речь про пресс-конференцию в декабре 2020 года, когда для тогдашнего вице-губернатора Игоря Грекова у президента попросили звание Героя России. Через 1,5 месяца его уволили, а затем он стал фигурантом нескольких уголовных дел. Примечание редакции.]
Не скрою, еще в 2021 году у меня была встреча с Николаем Викторовичем Любимовым в Москве. Он предложил мне вернуться, я вежливо отказался от этой идеи.
Вторая часть периода — оптимистическая. В 2022 году, через 2-3 недели после назначения Павла Викторовича [Малкова] в Рязанскую область, мы встретились, он тоже предложил мне вернуться… Мы встречались несколько раз. Это были полезные беседы, мне искренне хотелось помочь: потому что изменения во власти были долгожданными не только для меня, но для многих жителей Рязанской области.
— Что это была за должность?
— Мне предложили должность заместителя председателя правительства в соцсфере, но на тот момент я отказался по двум причинам. Во-первых, я уходил из Рязанской области по причине моего сильного разочарования в системе управления, и сразу восстановить внутреннее доверие было сложно.
Во-вторых, я успел укорениться в госкорпорации ВЭБ.РФ, было много проектов, за реализацию которых я отвечал. У меня были профессиональные обязательства.
— Это было связано людьми, которые находятся сейчас в местах лишения свободы?
— Да… И, кстати, есть те, кто там пока еще не находится…
Потому что, прожив и пережив тяжелые 90-е, я полагал, что это время завершено, и что те нормы взаимоотношений, слава Богу, утрачены. Но в 2017 году я неожиданно для себя осознал, что они вернулись, причём во всей красе. Естественно, у меня уровень доверия к системе в целом сильно снизился…
— Как приняли решение о возвращении?
— Когда в 2022 году я встретился с губернатором, у меня был оптимизм, но все равно потребовалось время, чтобы принять решение о возвращении. Все это время наблюдал за бешеной энергетикой главы региона, за тем, как он взялся за решение проблем. Кстати, я ему ещё при первой встрече пообещал, что обязательно вернусь. На протяжении трех лет мы не прекращали общение, и в 2025 году обстоятельства и условия созрели. Получилось очень логично, на мой взгляд. И я вернулся в команду, к сильному лидеру. Для меня это очень важно.
Мне очень многие задают вопросы: «Почему ты вернулся?» – даже в нарративе, – «Зачем ты сюда вернулся?».
— Как вы сами отвечаете?
— У нас с этими людьми разные ценности. Некоторые говорят: «Слушай, ну у тебя там зарплата была, условия…». Я им отвечаю, что есть вещи, которые дороже всего этого. Это правда. Я не преувеличиваю, когда говорю, что я живу ценностями, которые гораздо важнее, чем материальные. Это, во-первых.
Во-вторых, в 2024 году у меня сформировался принцип, что «нужно быть там, где ты нужнее». Я его даже записал тогда для себя. И считаю, что всегда, если ты нужнее здесь, ты должен быть здесь.
В-третьих, нужно работать с сильными лидерами. Я со школьных лет стремился работать с сильными людьми. Кто-то боится их, а для меня это отдельный драйв и возможность. Наш губернатор — это яркий лидер и сильная личность. Поэтому этот вызов был очень интересным.
Плюс родственники, друзья… Любовь к Рязани, к этим местам. Я прожил в Москве 5 лет, и это был шикарный опыт работы в госкорпорации. Да, можно было двигаться дальше по этой линии, но все-таки фраза «будь там, где ты нужнее» помогает, и я её принял для себя как руководство к действию.
— Выборы — одна из сфер, которую вы теперь курируете. Как, по-вашему, прошли выборы в облдуму в сентябре? 37 мандатов у ЕР, и всего 3 у конкурентов. О чем это говорит?
— Когда шла предвыборная гонка, я получал данные социологических исследований из трех разных источников. И нам казалось, что мы понимаем примерный результат. Но на него серьезно повлиял один нюанс. Это явка. Эффект сплочения вокруг флага, патриотической повестки и сильного лидера. У нас высокий рейтинг губернатора, плюс хороший рейтинг партии — все это вкупе повлияло…
— Вы состоите в какой-либо политической партии?
— Кстати, я сам не партиец. Я никогда не был членом никакой партии. Единственное членство у меня в российском союзе молодёжи с 2001 года. Все.
— Коснемся муниципалитетов. В одном из постов вы хвалите Сасово, в том числе за снижение безработицы, развитие и т. д. Город действительно один из самых благоустроенных в регионе. При этом население сократилось на 6,5 тысяч за 10 лет. А ещё и в туристическом Касимове на 4,6 тысяч. Похожая ситуация и в родном для вас Скопине. В чем видите проблему?
— Я этим вопросом занимался в госкорпорации. Проблема оттока населения из малых городов — мировая. В 2008 году ООН впервые зафиксировал, что число городских жителей превысило число сельских, и продолжает расти. А, например, в 1800 году всего 3% населения проживало в городах, а для мировой истории это не такой большой срок.
Поэтому это не только российский, но и общемировой процесс: стремление населения к крупным городам, агломерациям. И его пока не остановить.
— А какие меры, по вашему мнению, могут на это повлиять?
— Для торможения этого оттока, на мой взгляд, серьёзнейшая мера — это благоустройство территории, развитие инфраструктуры, транспорта, внимание к территориальному планированию. Когда мы делаем опорные города, точки притяжения населения, создаём эти агломерации внутри — это позволяет сохранять людей на местах и развивать территории.
Также не нужно забывать о релокации. Я, например, тоже, релокант в какой-то мере: вернулся в свой родной город. Мы понимаем, что с развитием информационно-коммуникационных технологий ты можешь удаленно выполнять свою работу. Если тебе комфортно в своем городе, потому что здесь парки, скверы, дороги, стоимость жизни не так высока, как в столице, при этом ты можешь работать в гибридном формате, например, 2 дня в Москве и 3 дня у себя дома, то такие форматы позволяют людям оставаться.
Плюс давайте не забывать, что в летний период огромное количество людей возвращается и живет у себя в муниципалитетах, население значительно увеличивается, идет приток ресурсов. Это, кстати, тоже один из показателей доверия к власти.
— Коснемся ещё восточной части региона. Мусорный полигон в Шацке. Какой участок в итоге был выбран для возведения объекта? Почему изначально проект предусматривал такое близкое расположение к населению?
— Участок около Казачьей Слободы предварительно соответствовал нормам и требованиям, которые нужны для строительства полигона. Но жители были против, и мы отреагировали. Там полигона не будет, это решение губернатора.
Сейчас предварительно выбрали другой участок, который находится в отдалении от населённых пунктов, там проводятся исследования и экспертизы.
Но мы не можем не строить… Скажу больше, это современный полигон, который поможет решить проблему мусора, попадания токсинов в почву. Поэтому, безусловно, строить нужно, и рядом должна быть инфраструктура, коммуникации, дорога. В то же время расположение — подальше от населенных пунктов.
— Вы курируете и взаимоотношения со СМИ. В журналистской среде существует мнение, что премия «Хрустальный журавль» существует только для поддержания госСМИ. По статистике, 95% наград забирают эти издания, телеканалы. Можете парировать этому высказыванию? И насколько, по-вашему, конкурс вообще актуален?
— Востребованность «Хрустального журавля» подтверждается тем, что больше 1000 работ присылается каждый год. Конкурс существует 22 года и востребован у журналистского сообщества, он создаёт конкуренцию, подстёгивает профессионализм.
Я вижу, посещая СМИ, общаясь с коллегами, что «хрустальный журавль» стоит у каждого из них на видном месте, они это ценят. Я и сам когда-то участвовал в этом конкурсе с газетой «Молодежная среда»…
А со временем его ценность только возрастает. Да, он должен меняться, должны появляться новые номинации, обновляться экспертный совет… Но победители не определяются решением одного человека, этим занимается целая комиссия. Плюс очень ценно видеть, как наши государственные СМИ после побед в Рязани выигрывают федеральные конкурсы, превращая СМИ в искусство. Посмотрите, какие прекрасные документальные работы делает наш ТКР. Может быть, конкурс подстёгивает именно к тому, чтобы превращать работы СМИ из просто новостных сводок, оценочных статей в прекрасные произведения искусства.
— Хочу заступиться за негосударственные СМИ. У них просто нет возможности тратить много времени и ресурсов на те материалы, которые не будут массово читаться…
— Нам нужно это преодолевать. Я не говорю, что СМИ должны работать только в таком режиме, но какие-то отдельные работы нужно создавать.
Даже не обсуждается, что материалы в СМИ должны набирать просмотры, но в тоже время нужно стремиться к эталонным работам. Пусть их не будет видеть большое количество людей, но они будут важны для экспертного сообщества, определённой категории жителей. Простите, мне кажется, это показатель зрелости СМИ… Это как массовый спорт и спорт высших достижений.
— В Рязанской области завершается муниципальная реформа. Как вы её оцениваете и что можете ответить противникам этих изменений?
— Любая система должна меняться. Закон о местном самоуправлении утвержден в 2003 году. За эти 22 года назрели изменения, и в 2025 году принят новый закон. С 1 января 2026 года у нас завершается муниципальная реформа. Самое главное — это переход на одноуровневую систему самоуправления. Опыт муниципалитетов, которые уже стали муниципальными, городскими округами, показывает эффективность. Мы повысили уровень управления без снижения качества для граждан. Смогли оптимизировать не только финансовые, но и кадровые, организационные ресурсы. Управлять хозяйством в муниципалитете стало проще. И мы не утратили главного — прямого участия граждан в жизни муниципалитетов.
— Когда ожидается открытие филиала национального центра «Россия» в Рязани?
— Филиал национального центра «Россия» — это очень амбициозный проект. Таких филиалов в стране будет всего пять, а единственный в ЦФО, без учета Москвы, конечно, — в Рязанской области. Амбициозным проект является не просто по масштабам стройки, но и по срокам, потому что у нас стоит цель открыть его уже в следующем году.
Это будет не просто выставочное пространство, но и центр притяжения, гордости. Мы будем демонстрировать там достижения Рязанской области: исторические, современные, перспективные. Также центр станет площадкой для проведения мероприятий. Не только рязанских, но и больших, федеральных. Сейчас подобных площадок в Рязани нет.
— «Я жил в эти 90-е, и я не хочу, чтобы они повторились. Я хочу, чтобы молодежь пользовалась всеми возможностями для своего развития. Чтобы она не просматривала ненужные фотоальбомы в социальных сетях, а осмысливала какие-то реальные вещи», — ваша цитата из интервью 2013 года. Как вы считаете спустя 12 лет, пользуется ли сейчас молодежь всеми возможностями для своего развития?
— Я помню эту цитату. Тогда не было Telegram, но соцсети уже были. Уже тогда меня это сильно настораживало. Сейчас мы видим ещё большие угрозы для развития человека, потому что наши дети проводят очень много времени в гаджетах. А искусственный интеллект — это вообще угроза человечеству, при всех его грандиозных возможностях. Прогнозирую, что мир будет вынужден ограничивать эти инструменты наравне с ядерным оружием. На сегодняшний день технологии начинают уже вредить, мы перестаём самостоятельно мыслить, и это ужасная трагедия. Использовать ИИ нужно с умом.
Я курировал молодёжную политику до 2016 года, прошло 10 лет, все изменилось до неузнаваемости. Куча вариантов для развития. Ну бери, пользуйся… Кто-то пользуется, кто-то — нет.
В системе молодёжной политики мы пытаемся вовлечь большее количество людей в положительные социальные практики. Одно из важных направлений, когда мы берём талантливых лидеров общественного мнения и привлекаем их к работе с трудными подростками. Ещё один отличный пример по работе с молодежью — «Движение первых». Общество охватывает огромное количество людей. Это шикарный источник получения знаний, развития талантов. Поэтому возможности все есть, и наша задача вовлечь большее количество молодёжи в эти практики. У нас в регионе только официально около 112 тысяч добровольцев, более 1500 добровольческих организаций. Цифры говорят сами за себя.
— А Скопин 90-х. Какой он был?
— Это было тяжёлое время… Когда мы с братом жили в Скопине 90-х, то думали, что так и должно быть, понимаете? Сравнить было не с чем… Я только в 9-м классе понял, что со мной что-то не так происходит… Тогда встречался с девочкой, которая ездила в Рязань на занятия с репетитором, она рассказывала мне про другие отношения, про других людей. Когда я сам поехал в Рязань и познакомился там с ребятами, то понял, что они другие. Я понял, что можно не выживать, можно жить… И тогда мы с братом приняли твердое решение, что нужно выбираться…
Я не жалею о том, что произошло в 90-е, нас воспитывала с братом во многом улица, но воспитывала же.
Я чётко знал, что если не буду соблюдать жесткие законы улицы, то не выживу. И это не просто слова. Нужно было постоять за себя, поэтому я ежедневно занимался спортом. У меня было два случая, когда был на грани… Много событий произошло тогда в жизни, которые сейчас вспоминаю и чувствую, что это было как будто не со мной. Рад видеть, как город Скопин и район развиваются сейчас, какая талантливая молодежь там растет. Совсем другое время.
— Ваш брат-близнец Дмитрий рассказал в недавнем интервью, что вас до сих пор очень часто путают. В студенческие годы вы даже менялись на экзаменах. Вспомните ещё какую-нибудь яркую историю, когда вас перепутали?
— Нас путают до сих пор, и меня это удивляет. Я уже брату говорю, отрасти бороду подлиннее, чтобы уже это издалека видели, что ты не я. А он мне говорит: «Вот чего ты вернулся, нас опять начали путать… Я тут был один, а теперь вот ещё один появился».
Историй много, но я расскажу ту, которая ранее в СМИ не упоминалась.
Нас перепутали в роддоме… Причем наша мама, которая может нас со спины различить на расстоянии 100 метров. Когда мы только появились на свет, то она нас перепутала, а сейчас клянётся, что правильно все определила и знает, кто первый родился, а кто второй.
Я всегда искренне удивляюсь и говорю: «Мама, ты точно тогда правильно решила?». По логике, я родился первый, а брат — второй, с разницей в 15 минут. Так что эта история остаётся большой загадкой нашей семьи.
— В этом году в вашей семье произошла трагедия, ваш отец ушел из жизни. Вы писали, что он был очень «самобытным и противоречивым». В чем это заключалось? Расскажите какую-нибудь самую яркую историю, урок, совет отца из детства, юношества, которая бы ярко его охарактеризовала.
— Да, он был ярким, самобытным руководителем, но в семье он был достаточно жёстким человеком, очень строгим отцом…
Только один пример. В 11-м классе я твердо знал, что мне нужно уезжать в Рязань, хотя родители не заставляли. Делал все для того, чтобы поступить в университет. Учился днём и ночью, но после скопинской школы поступить на один из лучших факультетов Рязанской области было объективно сложно, и мы не добрали по одному баллу с братом. ЕГЭ тогда не было, сдавали экзамены. Русский, историю и английский сдали на 5, 4 и 4 соответственно.
Отец, наверное, нам мог помочь тогда, но не стал. Он сказал, что не будет помогать, мы всего должны добиваться сами. И мы целый год сами готовились, ходили на подготовительное отделение. Сейчас я уверен, что это было абсолютно правильное решение с его стороны, потому что оно определило наше будущее.
Мы поступили на год позже, и я до 3 курса практически не сдавал экзамены, потому что все шло автоматом. Был настолько заряжен на учёбу, что окончил с красным дипломом, стал почётным выпускником своего факультета, занимался наукой, общественной жизнью. Почему? Потому что отец «бросил» в своё время и сказал: «Сами». Эта его жесткость принесла свои плоды.
— Мы подробно изучили ваши соцсети. В связи с этим 2 вопроса: в них много про семью, вы ведёте их самостоятельно или может помогает супруга? Самое частое фото на вашем гаджете — это селфи?
— Раньше селфи были популярны… Я их делал, потому что нужно было что-то написать в соцсети, а сфотографировать было некому. Делал фотки сам. Все годы сам веду свои соцсети. Мне предлагают помощников, чтобы писать чаще, но я не соглашаюсь, потому что все должно проходить через меня. Не всегда пишу про работу, мои страницы — это не социальные сети первого заместителя председателя правительства, это соцсети Дениса Бокова.
В основном на телефоне, конечно, семья: жена, дети… Они занимают огромное место в моей жизни. Дети, я считаю, это главное на самом деле. Поэтому я пишу о них в соцсетях.
Да, мне говорят, что это опасно, так как в связи с должностью есть много недоброжелателей.
Это правда. Какие-то меры не всем нравятся, и кто-то вдруг захочет навредить. Да, я это понимаю, но я верю в людей… Супруга помогает. Она вообще большой молодец, моя опора.
— У вас 10-й номер на футбольном поле. На какой позиции играете? Как футбол пришел в вашу жизнь?
— Я играю всегда в нападении, на фланге, либо в центре. Занимаюсь футболом с самого детства, с 5 лет, наверное. Во-первых, отец играл в футбол, выступал за сборную Скопинского гидрометаллургического завода. Помню, как в восьмидесятые годы болел за него на трибунах, когда мне было 3-4 года.
Во-вторых, в Скопине ничего кроме стадиона и турников не было. И я уже 40 лет продолжаю играть в футбол, сейчас два раза в день, плюс занимаюсь дома на турнике. Когда жил в Москве, играл на «Лужниках» за команду ВЭБ.РФ, а сейчас — за команду областного правительства. Конечно, уже динамика не та, но 6-7 километров пробегаю за тренировку. И примерно 10 лет назад я начал просто бегать, потому что понимаю, что для сохранения формы футбола уже недостаточно.
— Почему ЦСКА?
— Отец болел за ЦСКА, так что это у нас семейное. С клубом очень много связано, опять же ВЭБ [Госкорпорация является владельцем клуба.], я не буду скрывать, что мы с братом знакомы с сообществом болельщиков ЦСКА. Очень много раз были на выездах, участвовали в различных мероприятиях, связанных с фанатским движением. До сих пор общаемся, брат дружит с Дмитрием Бугровым (Дима «Лысый»). Это главный фанат ЦСКА, который «заряжал бомбу» [главная кричалка болельщиков клуба] на трибунах, он иногда приезжает к нам в гости в Рязань.
— На вашей предыдущей работе вы посетили много городов в России. В 2012 году посещали ЧЕ по футболу, любите путешествия?
— Я очень люблю путешествия, как-то посчитал, что объехал больше 23 стран. Интересно наблюдать, как развиваются эти страны, как они живут. Раньше никогда не ездил по путёвкам, а просто брал билеты и летел. Благо английский знаю хорошо, нет проблем в коммуникациях, чтобы снять жилье, куда-то съездить, пообщаться. И мне очень нравятся именно событийные поездки. Чемпионат Европы — отличный пример. Туда мы ездили на специальном фанатском поезде, оказались в очень драматичной ситуации с болельщиками. Но это уже другая история.
— В конце я хочу рассказать одну историю. В 2013 году я учился в РГУ, к нам с друзьями в общежитие залез знакомый. Нас поймали на этом. В итоге нас выгоняли из общежития, возможно даже ставили вопрос об отчислении. Наш декан заступилась за нас и просила не делать этого. Я боюсь перепутать, кто приходил на факультет решать этот вопрос, вы или Дмитрий. В итоге нас оставили. Тогда вы пожали нам руку и сказали: «Надеюсь ещё встретимся, но уже в других ролях».
— Ну вот получается и встретились.
— Да, спасибо еще раз за тот случай и за интервью.
Оглавление
